Главная » Отзывы » Рассыпавшееся ожерелье

Рассказ о походе на Софийские озера 11.08-19.8.20 (Агешин Юрий, Ногинск)

РАССЫПАВШЕЕСЯ ОЖЕРЕЛЬЕ

 Рассказ о походе на Софийские озера

 

Путевые дневники с детальным описанием каждого дня, бесспорно, имеют историческую и познавательную ценность. Но читать их порой бывает утомительно. А в последнее время я и сам начал уставать от этого формата. Наверное, настало время попробовать что-то принципиально иное. К черту хронологию! Впечатления не всегда раскладываются именно по этим полкам. Почему бы не распространить свободу, которую ощущаешь в горах, и на стиль изложения в том числе?

Пожалуй, это будет оправдано.

 

Фильм о походе (34 минуты)

 

Время собирать камни

Готовишься к этому моменту месяцами, а наступает он в одно мгновение. Даже обидно бывает, что предвкушение сменилось наконец свершением.

Поход наш назывался "Ожерелье Софии" и, согласно программе, опубликованной на сайте "Зов гор", представлял собой прогулку по озерам, от одного к другому, с тем чтобы в итоге нанизать эти впечатления-бусинки на нитку маршрута и получить то самое ожерелье.

Но если считать бусинками именно озера, то ожерелье никак не собиралось. Да, озер было много, каждое прекрасно по-своему. Но не это было ключевыми моментами похода. Ну, может, за редким исключением.

Впечатления были гораздо более разнообразны. И на одной нитке никак не уживались. Вообще к состоявшемуся походу можно подобрать множество определений - он был трудным, утомительным, всеобъемлющим, веселым... даже, пожалуй, сгодится отсутствующее в русском языке прилагательное breathtaking. Но одно слово из всей многоярусной палитры к нему абсолютно неприменимо. Это слово "скучный".

Ну что ж, еще классик заметил, что все жанры хороши, кроме скучного.

Ладно, с ожерельем разобрались, теперь препарируем Софию. Что это такое, почему именно София и кто она такая? Прямого ответа не будет, но вот небольшая подсказка: так называется гора на Кавказе, недалеко от границы с Абхазией, и окружают ее горы с не менее говорящими названиями: Вера и Надежда. Сколько я ни менял масштаб карты на навигаторе, Любовь так и не обнаружил. Либо она совсем маленькая и невзрачная, либо попала на территорию сопредельного государства (карту Абхазии я не загружал), либо это психологический момент: слово слишком всеобъемлющее, чтобы ограничиться одной точкой на карте. Возможно, это как раз то, что остается с тобой, когда ты покидаешь это место.

Некоторые утверждают, что очертания горы напоминают Софийский собор. Но люди, дающие имена горам, по части буйства фантазии могут конкурировать разве что с выдумщиками названий созвездий. Поэтому оставим гипотетическое сходство на совести утверждающих. Но то, что у горы есть свой запоминающийся силуэт - это бесспорно. Уже на второй день наблюдения ты это понимаешь.

Помимо горы, такое же имя носит и стекающая с нее река, вдоль которой мы осуществили свой последний переход.

Но река и гора - слишком мало для такого разнокалиберного ожерелья. Помимо этого, в список следует включить и Софийские водопады (к которым мы так и не пошли, поскольку их вполне неплохо было видно с места последней стоянки), и, конечно же, Софийские озера - место, куда мы ближе к концу похода уже почти не надеялись попасть.

Но об озерах чуть позже, хорошо? Мы пока занимаемся перебором камушков, из которых состоит ожерелье.

Самый главный камушек - это, конечно, горы. Не те титулованные особы, которые наблюдаешь издалека, проглатывая язык, а в более приземленном варианте - то, что предстоит неоднократно преодолевать, двигаясь по склонам то вверх, то вниз. Вообще в смысле вертикального перемещения поход напоминал качели: мы постоянно меняли высоту, то спускаясь в долину, то вылезая из нее по противоположному склону, то взбираясь на верхушку горы, а иногда даже и ночуя там, наверху. Камни, камни и еще несколько раз камни - это был основной компонент увиденного за день.

Второй не менее важной составляющей окружающего пейзажа неизменно являлись реки.

Поскольку стартовали мы где-то в районе Архыза, естественно, что в каждом встречном ручье подозревалась одноименная река. Однако при последующем изучении карты нас ожидал сюрприз: Архыз мы в итоге так и не увидели, а последний явный кандидат на эту должность, встреченный в самый последний день, когда поход уже практически завершился - на окраине того самого поселка, чье имя гордо красуется на этикетках бутылок с минералкой - оказался в итоге Большим Зеленчуком.

Все остальные реки были какими-то третьестепенными притоками.

Шум текущей воды сделался нашим постоянным спутником, не слышно его было разве что высоко в горах, да и то не всегда. И никогда это не раздражало.

Кроме того, стоянки наши всегда были у воды - и живописно, и практично. Ну и главная фишка Кавказа: все, что течет, свободно можно пить. А вот посуду мыть в реках рекомендовалось далеко не всегда. Только там, где есть рыба, которой тоже надо что-то кушать. Здесь мы всецело полагались на волю и знания гида.

Продолжаем перебирать камни. Пожалуй, главное - это все-таки люди, потому что от них зависит слишком многое, и в конечном итоге общее впечатление складывается не без их активного участия.

Что тут можно сказать? Только одно: повезло!

Группа была небольшая, 15 человек вместе с гидом. На 2/3 женская. Люди из разных мест: с севера, запада и востока. Намеренно не называю населенных пунктов, потому что на самом деле это неважно. Многие участвовали в походе впервые, но понять это можно было только спросив напрямую. Явные признаки новичков отсутствовали напрочь. Балласта не было, каждый делал что мог. С каждым было интересно общаться, и ни один из участников ни разу не вызвал желания держаться от него подальше.

Похоже, везение в данном плане в таких сборных группах - обычное дело. Случайные люди сюда не попадают.

Я еще затрону эту тему чуть ниже. А сейчас пора заканчивать этот затянувшийся обзор и переходить к деталям. Надеюсь, это будет не так длинно и скучно.

Хотя нет, вот еще один камушек чуть не потерялся...

- А как там у вас было с погодой?

Обычно еще спрашивают, сколько было градусов. Странный вопрос. Его скорее можно ожидать от начальника поезда с пирометром в руках.

Отвечу кратко, словами одного непальского гида (нет, в Непале не был, но отчеты читал): хорошая погода - для хороших людей.

 

Навешивание ярлыков

Итак, третий поход позади. И каждый из них запоминается чем-то особенным. Но вот чем именно - понимаешь только спустя какое-то время.

Насчет самого первого я до сих пор сомневаюсь: то ли это уникальный состав группы, то ли непролазная грязь. Вот что вспомнится первым еще лет через десять при слове "тридцатка" - то и будет главным. И нутром чувствую, что у грязи просто нет шансов.

Во втором - однозначно: это были перевалы, категорию которых нам объявляли только в конце пути. Никогда не мечтал стать альпинистом. Но вот это скалолазание, избежать которого можно было только с помощью дара предвидения - это опыт, который не забывается. И хорошо, что нет у меня этого дара, а то бы так и не узнал границы своих возможностей.

А в третьем и на данный момент последнем таким фактором стало разнообразие.

То, что поход не был скучным, я уже говорил. На самом деле это фраза ни о чем, кому-то и на пляже под зонтиком не скучно. Но это было такое разнообразие, от которого даже немного устаешь.

Представьте себе ресторан, куда вы пришли изголодавшимся. Но ни одним блюдом вам не дают насладиться до конца. Как только вы его пробуете и решаете, что это - вкусно (или наоборот) - тарелку молниеносно убирают и подсовывают другую.

Заскучаешь тут, как же.

Перечитал сейчас и ужаснулся: в моем описании это напомнило сегодняшний автобусный туризм. В стиле "галопом по европам". Но что уж там, из песни слова не выкинешь. Здесь это тоже немного присутствует, хоть и в несколько ином ключе. Если там в качестве шпор для ускорения движения используется пресловутый график, то здесь все яснее ясного: не дойдем до обеда - попадем под дождь, сделаем незапланированную остановку сейчас - не успеем вечером сходить в радиалку...

А кроме того, нельзя во всем винить гида и программу. Горы-то строил не он. И уж никак не его вина, что прямо за лесными зарослями внезапно следует высокогорный сосновый лес, что немедленно за спуском начинается очередной подъем. Что после жаркого дня наступает антарктическая ночь, а под утро на траве выпадает иней. И что совсем рядом с синим озером почему-то находится голубое.

И что ночевки то на вершине горы, то на дне глубокой долины, тоже можно поставить ему в вину лишь частично. Он только предлагал самые удобные варианты из тех, что были в наличии. Никто же не хотел карабкаться в гору десять километров вместо пяти?

Результатом стало такое разнообразие, о каком в нормальной жизни мы и мечтать не смели. В каждый отдельно взятый момент времени мы понятия не имели, чего можно ожидать от следующего.

Такой симуляцией жизни бабочки-однодневки тоже можно пресытиться и устать. Но девяти дней для этого все-таки мало.

 

Транзитные истории

В нашем купе лежал на диване чужой мальчик. На соседнем диване стояла ещё объемистая дамская сумка, но по сравнению с мальчиком это была мелочь, не достойная упоминания. Хозяйка обоих предметов отыскалась довольно быстро - она перепутала номер места с номером купе, но перетрухнуть мы все же успели. Не часто удаётся занять все купе целиком; хотелось воспользоваться редкой возможностью по полной программе, а чужой мальчик нарушал сложившуюся идиллию и вообще не вписывался в сюжет.

А купе действительно оказалось классным. Диваны в результате какой-то невероятной ошибки дизайнера оказались приспособлены под человеческую анатомию, и в их подголовьях были замаскированы восхитительные полочки. На втором этаже обнаружились зарядные разъёмы USB. Кондиционер работал (что, однако, не отменяло необходимости среди ночи встать и потребовать, чтобы его снова включили). Налицо было редчайшее совпадение: едва ли не впервые на нашей памяти нам достался реально удобный вагон, из которого на следующее утро не надо было выметаться сломя голову. Начало путешествия складывалось весьма удачно.

 

* * *

 

Водитель микроавтобуса, который вез нас из Минеральных Вод к месту старта, приятно удивил. Вот скажите, не думая: какой музыкальный жанр вы ожидаете от водительского радио? Максимум две попытки, больше не понадобится. Да больше и нет вариантов.

А мы услышали испанскую музыку. И слушали ее на протяжении всего пути, пока горы подрастали в размерах, а за окном холодало. Прямо душа радовалась, что у нас уже начиная с этого момента всё не как у всех.

На обратном пути мы должны были сесть в тот же микроавтобус. Водитель приехал заранее. Мы уже вступили назад во всемирное общество потребителей - жили на каком-то постоялом дворе, пользовались летней кухней со всеми удобствами, включая водопровод и газ. Было несколько свободных минут, и мы решили спросить: а почему, собственно, испанская музыка? Может, он испанец?

Оказалось - ни разу не испанец. А вообще грек. И музыка была не на испанском языке, а на греческом.

Мне особенно больно было это слышать - как человеку, который несколько месяцев пытался изучать испанский по самоучителю.

Всю дорогу до Минеральных Вод радио работало не умолкая, но испанские мотивы в греческой музыке я неожиданно для самого себя перестал узнавать.

Вот они - чудеса восприятия.

 

* * *

 

В последний день у нас внезапно оказались несколько свободных часов перед посадкой в поезд, и мы решили смотаться на электричке в Пятигорск. Ехать недалеко, электрички ходят часто - вроде никакого риска.

Но боже мой! Самые агрессивные подмосковные контролеры - просто белые и пушистые котята по сравнению с этими кавказскими охотниками на зайцев! Наши - что? Пройдутся разок по салону, раздадут всем волшебных стимулов - и исчезают в ночи.

Но эти - просто какие-то ван хельсинги.

В первый раз ничто не удивило, ничто не озадачило. Вошла бригада из трех человек (на электричку из пяти вагонов - более чем достаточно). Один, самый большой, расположился в дверном проеме, перекрыв его полностью и даже с запасом. Остальные начали проверять билеты. Все вежливо и культурно, взяли - посмотрели - надорвали - отметили. Ушли. Блокпост тоже покинул дверной проем.

Во второй раз они появились с неожиданной стороны - сзади. Подошли пару остановок спустя и ненавязчиво попросили предъявить билеты. Нам пришлось их разочаровать, поскольку билеты у нас все еще были, хоть и надорванные. При этом внешняя вежливость никак не отменяла подозрительного блеска в глазах, где отчетливо читалось: как, вы все еще тут? Странно...

Как будто это мы за ними бегали!

Ехать было недалеко, всего восемь остановок, но, объезжая гору Машук, поезд повернул, и на наши места стали падать лучи испепеляющего южного солнца. Нам пришлось пересесть.

Кто же мог подумать, что на таком небольшом промежутке билеты будут проверять аж трижды?!

Они появились снова, войдя через ту же дверь, что и в первый раз. Привычно выставив блокпост, два оставшихся контролера уже с нескрываемым подозрением стали изучать наши проездные документы.

"Сейчас высадят", - подумалось с тоской. Мы и правда выглядели подозрительно: в глазах непонятный блеск, лица знакомые, а сидим почему-то на других местах. При этом попадаемся уже в третий раз... Рецидивисты, одним словом.

Но слава богу, обошлось.

На обратном пути это было громом среди ясного неба. Мы уже и думать забыли про охотничью бригаду. А они взяли и снова нарисовались в дверях.

- Ваши документы, пожалуйста.

У четвертого члена нашей небольшой команды началась натуральная истерика.

- А, Минводы... - пробубнил контролер, изучая мятые-перемятые билеты. Мы-то купили сразу в оба направления - туда и обратно.

- Счастливого пути.

Я поверить не мог, что мы так легко отделались.

На протяжении немыслимо долгого пути до Минвод (целых тридцать минут!) они зашли в вагон еще раз. Мы всеми силами старались не сползти под лавки. Кажется, получилось.

Но теперь я лучше понимаю психологию персонажей-убийц в сериале "Коломбо". Гораздо лучше.

Тут и невиновный спрыгнет с поезда, если его правильно дожать.

 

Радиалки для всех и для избранных

После первой же ночевки мы, не успев как следует устать от рюкзаков, активно принялись от них отдыхать. Взяли только самые необходимые вещи и отправились за тридевять земель любоваться озерами. И, между прочим, предупрежденные гидом, что вероятность дождя - 90 процентов.

На моей памяти это был первый случай, когда в лагере не пожелал остаться никто. И что? И ничего. Мы оставили палатки вместе со всеми вещами и налегке двинулись в путь. И ни у кого даже вопроса не возникло - а не опасно ли так все оставлять? Или в горах не воруют?

Похоже, что так. И не только не воруют, но даже и не думают об этом.

Прямо какая-то другая страна. Или, если смотреть шире - другая планета.

Планета оказалась интересной. В некоторых ее местах прямо из земли выскакивали маленькие огненные протуберанцы, в которых мы не без удивления распознали крокусы. В августе?! Удивились даже садоводы-любители.

Фотографируя эти жизнерадостные цветы, мы невольно отстали от основной части группы. Но даже не успели по этому поводу расстроиться.

Проходя очередные заросли рододендрона, мы услышали какое-то шевеление в кустах. Замерли, присматриваясь. Тут же из глубины куста, раздвинув листья, вынырнул какой-то мелкий длинный зверек, уставился на нас, внимательно изучал в течение секунды, негромко пискнул и исчез. Через пару мгновений из другого места вылез второй - а может, тот же самый, успевший развернуться, снова посмотрел, попищал и, не давая себя толком разглядеть, юркнул обратно.

Мы стояли, затаив дыхание, только щелкал затвор фотоаппарата. А зверьки продолжали пищать и выскакивать. Были они мелкие, узкие, сантиметров по 20 в длину (не считая хвоста), с лоснящейся на солнце коричневой шерсткой спины и ослепительно белыми брюшками. Мне они чем-то напомнили хорьков, я так и думал, что это хорьки, однако чуть позже кто-то из туристов сумел разглядеть на мелком экранчике изображение и с уверенностью опознал ласок.

Волшебство закончилось, когда нас нагнали оставшиеся члены группы, отставшие еще больше нас.

Зверьки тут же попрятались и больше не вылезали, и мы принялись догонять авангард.

Последовавший затем подъем не был изнурительно долгим, и вскоре, пройдя вдоль водопадистой речки, мы оказались на берегу довольно большого озера с ласковым названием Рыбка. Отчего так - это нам предстояло выяснить в ходе очередного подъема. Почти сразу вода в озере начала синеть, отражая все больше неба, форма его стала вполне очевидной, но благодаря причудливой игре облаков и отражений оно скорее напоминало не рыбку, а глаз.

А в конце этого второго небольшого подъема перед нами открылось еще одно озеро с плохо запоминаемым названием: Аркасарское. И даже ассоциация с Арканарским не дала мне возможности запомнить его с первого раза.

Озеро было... интересным. Настолько прозрачное, что на фотографиях оказалось почти невозможно определить его границы. По краям высилось кольцо из гор, которые явно и значительно превышали те 2400 метров, на которых мы остановились. А берег его представлял собой сплошной курумник (который мне до сих пор хочется назвать куркумой). Перемещаться можно было только крайне медленно и осторожно.

Мы затратили на путь по периметру озера довольно много времени, миновали несколько других расположившихся на отдых групп, а в итоге обнаружили, что увиденный нами издалека белоснежный пласт - вовсе не снег, а всего лишь мраморная глыба.

Кусочек этого хлеба Микеланджело и сейчас лежит передо мной на столе.

А дождь все-таки капнул несколько раз, чтобы оправдать прогноз.

 

* * *

 

В другой раз мы окончательно выдохлись после долгого, изнурительного подъема, да и погода начала портиться - все заволокло облаками, которые с каждой минутой опускались все ниже. Только идиоты могли согласиться в финале такого чудесного дня отправиться в радиалку. А для человека, предложившего подобное безумие, у меня вообще нет подходящего слова.

Идиотов, кстати, набралось четверо из четырнадцати. Причем одним из них оказался турист, который всю дорогу хоть и не ныл, но чувствовал себя крайне утомленным и замороженным. Клин клином? Возможно. Во всяком случае, именно в ходе этой небольшой прогулки у его спутницы получилась первая фотография, где он не выглядел умирающим.

Радиалка представляла собой подъем по курумнику без всяких признаков тропы и продолжалась минут 20. По истечении этого времени мы преодолели границу облаков (лагерь скрылся, как будто его никогда и не было, как и поверхности, на которой он располагался), взошли на небольшой гребень и в клубах проплывающего сквозь нас и ниже нас облака увидели внизу смутные очертания Кратерного озера.

Было оно небольшое, но увидеть его мы смогли только по частям. То одна его область появлялась в разрыве облаков, то другая, и после нескольких минут наблюдения мы могли уже составить довольно полную картину воображаемого целого.

Пора было двигаться назад.

Спуск дался даже легче, чем подъем. Все-таки без рюкзаков перемещаться по горам намного приятнее!

А в лагере нашем творился вопиющий беспорядок. По нему носились облака. Но это уже отдельная история...

 

Сбой режима

В мирное время для меня встать в 8 часов утра - неприятность, в 7 - проблема, а раньше семи - извращение.

В походе все волшебным образом изменилось, подчиняясь естественным биоритмам.

С наступлением темноты вдруг становилось понятно, что заняться, в сущности, нечем - костер почти не греет, гулять бессмысленно, так как ничего вокруг не видно, а в палатке тепло, сухо и тихо.

Темнеет же на Кавказе рано. В итоге в 9 вечера мы обычно уже засыпали, за исключением нескольких случаев, когда даже этого детского времени не хватало терпения дождаться. Зато подъем в 6 или около того утра давался совершенно легко. Просто поднималось солнце, а следом за ним - и мы. Это же так естественно!

Что самое изумительное - после отпуска возврат к раннему подъему выбивает из колеи на неделю, а то и больше. А тут, в горах, где и без того непросто, переход от неестественного режима к естественному произошел сам собой, за один вечер.

 

Готовить может каждый

Разнообразие, о котором уже говорилось, преследовало нас не только на горных склонах. Оно поджидало нас и в лагере.

Наш гид оказался прирожденным кулинаром. Каждое его приготовление пищи превращалось в священнодействие. Поставив на газ сковородку, он начинал над ней колдовать. Делал какую-то заправку, соусы, добавлял собранные прямо на стоянке травы... Все шипело, скворчало и изумительно пахло.

При этом он ни разу за весь поход не повторился. Казалось странным, что у нас с собой столько одинаковых банок тушенки, а блюда каждый день получаются настолько непохожие.

Одна из туристок, с самого первого дня став его добровольной помощницей, постепенно захватила власть на кухне, так что к концу похода сам гид уже не знал, кто он - шеф-повар или поваренок. Но дуэт получился настолько слаженным, что нам оставалось только мыть начисто вылизанную посуду.

Вершиной же его творчества (и многие участники, думаю, с этим согласятся) стали бутерброды с рыбными консервами, приготовленные им на обед на одном из особенно красивых перевалов. Вот где посреди туманов и звездопадов, вдали от любого проявлении цивилизации он сумел раздобыть свежий лук?!

Готовить, безусловно, может каждый. Но делать это следует все-таки избранным.

 

Цигель, цигель. Айюлю

Скажи нам кто вчера, что мы полезем прямо через один из крутых склонов, окружающих место ночевки - мы бы даже не засмеялись. А так все оказалось довольно просто: глаза боятся, а ноги идут. Путь наш лежал по вполне адекватной тропе, пускай и невидимой снизу, и только оборачиваясь время от времени, чтобы перевести дыхание, мы наблюдали, как Семицветное озеро, рядом с которым еще недавно стоял наш лагерь, продолжает менять цвет и размеры, удаляясь с каждым шагом.

День был уже далеко не первый, мы немного адаптировались после первоначального шока, вызванного весом рюкзаков, и ползли в гору вполне уверенно, наблюдая, как облака вокруг солнца закручиваются в спираль. По пути нам снова попадали озера, в основном безымянные, но мы проходили мимо, поднимались на очередной гребень - и убеждались, что за ним находится доселе скрытый очередной подъем.

По крайней мере, это было предсказуемо, и мы не обижались. Все равно было понятно, что бесконечно так продолжаться не может, и мы опять начинали жить предвкушением, что за очередным подъемом случится наконец что-то неожиданное.

Но такого мы, конечно, не ожидали. Что, поднявшись на очередное возвышение, нам придется так дружно ахнуть.

С перевала Айюлю (высота 2850 м) открывался потрясающий воображение вид на снежные вершины, которые мы еще не знали по именам, вершины края Главного Кавказского хребта, расположенного на немыслимом расстоянии. И гордо возвышалась справа от всего этого белоснежного великолепия исполинская гора со скрытыми в облаках множественными пиками вершин. Словно какой-то готический замок из мультфильма Диснея. Словно картина, нарисованная безумным художником, которого попросили изобразить на холсте слово "неприступность".

Гора называлась коротко и метко: Пшиш. В смысле: пшиш ты на нее залезешь когда-нибудь.

Да мы и не собирались.

Это был самый долгий привал, от которого нам предстояло идти только вниз, постепенно огибая на приличном расстоянии белоснежку-Софию под грозными косыми взглядами Пшиша. Мы ели вкуснейшие в мире бутерброды (рецепт имеется, но дома повторять не советую - эффект будет не тот), сидя на скалах и любуясь открывшейся панорамой.

Некоторое время спустя Пшиш решил приоткрыть нам свое великолепие. Облака отцепились от его вершин и стремительно понеслись прочь через все небо.

Вершины оказались именно такими, какими и должны были быть: остроконечными, множественными и угрожающими. Битва за Хогвартс должна была происходить именно здесь.Мы наконец покинули перевал, но картина великолепного снежного хребта еще долго маячила перед нами, маня в неизведанные дали и обещая, что уж туда-то мы точно никогда не дойдем.

 

Прогноз погоды

У нас не было с собой термометра, поэтому вопросы количественного плана следует отметать с порога. Сказать можно одно: в горах сезонный цикл длится не более суток. Солнце взошло над горизонтом - весна, запели птицы, расправились цветы. Поднялось над ближайшей горой - лето, вся роса высохла. Встало в зенит - жаркое лето, жажда, обезвоживание. Опустилось за горы - осень, туманы, дожди. Спряталось за горизонт - антарктическая полярная ночь, ветер, заморозки.

Соблюдение принципа "одеваться по погоде" немного утомляло, поскольку менять наряды приходилось со скоростью, более характерной для высшего общества. Но оно же и спасало от перегрева и переохлаждения. Поскольку по маршруту мы двигались исключительно летом, теплые вещи приходилось тащить не на себе, а за спиной. Зато чем ближе к вечеру, тем легче становились рюкзаки, которые к этому времени, правда, уже покоились в палатках. Была в этом какая-то изначальная несправедливость, но мы не забивали себе голову ерундой, а молча старались соответствовать окружению.

Настоящие заморозки, с выпадением инея, у нас были всего дважды. Один раз на дне долины, в лесу, другой - после ночевки высоко в горах. Не надо искать здесь какую-то логику, но можно взять наш опыт на вооружение.

Дождь приветствовал нас в самом начале пути, устроив подобие крещения на небольшом трехкилометровом промежутке до первой стоянки. Испытание на прочность мы и наши вещи прошли успешно, и больше он нас не домогался. Шел еще раза два, но мы всегда заблаговременно успевали укрыться в палатках и переждать. И заканчивался вовремя, чтобы палатки успели просохнуть. Он даже делал деликатные паузы, давая возможность покинуть палатку и поужинать.

Лучшего и пожелать нельзя.

Где-то день на третий мы уже к этому привыкли и воспринимали как должное. Но продолжали испытывать благодарность.

И все-таки в целом, когда спрашивают про погоду, я не знаю толком, что отвечать. Было холодно? Да, но мы тепло одевались и в итоге все-таки было тепло. Шел дождь? Да, но... см. выше. Жарко не было? Было, но всегда рядом оказывалась вполне прохладная вода...

В результате обычно отделываюсь одним кратким словом: "Повезло".

 

Уснуть в облаках

Когда однажды вечером после небольшого отдыха мы вышли из палатки наружу, то обнаружили пропажу. Исчезли горы! Их больше не было. Все скрывала мутная белая пелена. Облака отцепились от вершин окружающих нас гор, опустились еще ниже, и теперь весь лагерь находился внутри одного из них. И при этом еще стремительно темнело. Отойдя в сторону, можно было легко лишиться и палаток - последнего, что привязывало нас к жизни в этом недружелюбном месте. Пришлось подсвечивать удалившимся фонариком - туман лучи не пробивали, но источник света хотя бы указывал направление возвращавшимся.

А когда стемнело совсем и настало время ужина, фонарь, расположенный за тентом, подсвечивая его сверху, создал внизу приятное рассеянное освещение.

Когда люди голодные, им уже не до красот. Так и на этот раз: только когда туристы поели - а на ужин в этот раз наш вдохновенный поварской дуэт приготовил отменное харчо - они наконец оказались способны обнаружить любопытные эффекты, создаваемые фонариком на фоне облака, внутри которого мы находились. Все принялись любоваться объемными тенями. Вот только ни сфотографировать, ни снять это необыкновенное зрелище так и не получилось.

Облако, поглотившее нас, не только развлекло трехмерными тенями, от которых ломались глаза, но и приглушило ветер. Он стал вполне умеренным, так что была надежда, что защита от ветра - ряд камней, выставленных по периметру палатки - нам и вовсе не понадобится. Кроме того, нам впервые предстояло спать в облаке. Наверное, будет мягко...

Увы, увы. Ветер вскоре вернулся, прогнал милосердное облако, сменил направление и принялся дуть прямо в дверь, обойдя каменные баррикады с флангов. Мы на него обиделись и ушли спать. Так и не удалось выяснить, мягко ли спать на облаках.

 

Горная рулетка

​Каковы шансы встретить знакомого в горах? Подсчетами пускай занимаются статистики, а я по-дилетантски оцениваю их как крайне низкие.

И тем не менее они случаются постоянно. Случилось это наконец и с нами - на узкой лесной тропе в проходящей мимо встречной группе мелькнула пара лиц, знакомых нам по прошлогоднему походу (между прочим, в нескольких тысячах километров отсюда). Привет!

Да и гид наш постоянно с кем-то здоровался. Ну ему-то можно, он все равно что местный.

После этого пришлось задуматься. Как такое вообще происходит? Маршрутов тьма тьмущая, сезон длится чуть ли не полгода, а для кого-то и вообще не закрывается. Постоянно на тропе только гиды, а их подопечные позволяют себе от силы неделю в год. Тут даже если специально охотиться за такими совпадениями - ничего не добьешься.

Думал-думал и пришел к выводу, что туристов вообще прискорбно мало. Вот они, бедные, и вынуждены метаться и сталкиваться.

Пускай даже и так. Но если надумаете сыграть в подобную рулетку с судьбой - будьте осторожны! В этом казино не все чисто.

 

Анизотропная граница

В одном месте, на дне долины реки Псыш, путь преграждала погранзастава. Немного удивительно, что расположена она аж километрах в десяти от абхазской границы, но, с другой стороны, ничуть не удивительнее, чем таможня в Московской области.

Мы откопали документы, дали их посмотреть, предъявили изможденные лица на опознание и прошли внутрь пограничной зоны. И... больше уже ее не покидали. Более того, если доверять собственным воспоминаниям - мы и сейчас там находимся. Потому что вошли внутрь, а выйти как-то не удосужились.

Это меня немного беспокоит. Что, если нас всех объявят в международный розыск? А затем найдут и депортируют.Вот как они будут это делать, а?Я почти готов пойти сдаться, чтобы посмотреть.

 

Трудности перехода

Горизонтальных участков в этом походе почти не было, за исключением последнего перехода. Конечно, все это было известно заранее. Но для нас все равно оказалось сюрпризом. Дело в том, что, понимая качество общей картины, мы как-то не обратили внимания на количественную составляющую. Дьявол крылся в деталях: дневной набор высоты почти в километр - это все-таки много, даже если размазать этот километр на приличной длины дистанцию. А в нашем случае дистанция оказалась совсем маленькой, что неожиданно вылилось в сюрприз в виде крутизны подъема.

Можно просто посмотреть на записанные трекером графики, чтобы оценить масштабы нашего непонимания. И сразу скажу, опережая возможные вопросы: да, это было сложно. И нет, мы ни о чем не жалеем.

А теперь о том, как это было.

 

Небо в алмазах

Как сказал гид, первый переход с рюкзаками обычно все показывает. Нам он показал небо в алмазах.

Привалы делались каждые 40 минут, и это была не прихоть, а суровая необходимость. Довольно странно, что обычный пеший переход давался нам настолько тяжело. Может, сказывалась уже нехватка кислорода? Мы же потихоньку двигались вверх, от 1800 с небольшим до почти 2400, а на такой высоте уже должны ощущаться некоторые сдвиги в области самооценки.

После третьего привала начались настоящие трудности: куркума. Или курумник. Прыгать по нему с рюкзаками - это отдельное развлечение. При каждом шаге гадаешь, не переломится ли нога и не опрокинется ли камень, с виду такой надежный, но порой закрепленный словно бы на шарнире.

После четвертого привала нам снова повысили уровень сложности. Начал накрапывать дождик. Мы поднимались вверх, тяжело дыша, а впереди был еще один очередной перевал, и на пути к нему соблазнительно торчал из земли огромный камень, к которому так и хотелось приткнуться и забыться...

Мы так его и назвали: камень прИткновения.

Этим вечером, думаю, многие в палатках перед сном подсчитывали количество оставшихся дней, гадая, способен ли человек это выдержать.

Но что удивительно: во всех остальных переходах нам было намного легче. Как будто рюкзаки значительно уменьшились в объеме.

Не могли же мы столько съесть?!

 

Осторожно, поляна качается!

С момента спуска с перевала Айюлю весь путь пролегал вниз. И теперь заныли даже те, кто стоически держался на подъеме. Дело в том, что спуск не был гладким. Это был сплошной курумник на протяжении нескольких километров. Это была куркума без меда. Авангард давно ускакал вперед, оставив нас в ясном осознании факта, что никакой тропинки больше нет. Путь через скалы нам предстоит выбирать и прокладывать самостоятельно.

А мы свою жажду свободы выбора исчерпали еще вчера или даже позавчера.

- Осторожно, этот камень качается! - предупреждали впереди идущие.

Идущие сзади тщетно пытались опознать камень, руководствуясь одним лишь местоимением "этот" и примерным азимутом. Получалось не очень. Поэтому к местоимению скоро стали добавляться прилагательные - "коричневый", "квадратный", "плоский", но так же быстро эта инициатива заглохла, потому что говорящие устали говорить, а кроме того, все камни без исключения были в той или иной степени коричневыми, квадратными и плоскими. Вскоре предупреждения прекратились: разрыв между ходоками увеличился, и ориентироваться по азимуту стало в корне невозможно.

- Осторожно, эта поляна качается! - предупредил я задних, как только мы выбрались на ровную поверхность.

 

Вспоминая классика

Когда-то бурную, полноводную реку Псыш туристы пересекали вброд. Как они это делали - и сейчас остается для меня загадкой, поскольку некоторое время назад то ли пограничники, то ли лесники соорудили через реку подвесной мост.

Выглядящий очень капитально, но таковым не являющийся.

Переходить его следовало строго по одному. Я очень быстро понял, почему.

Стоило сделать хотя бы три ритмичных шага, как мост входил в резонанс и начинал неистово раскачиваться, грозя превратить незадачливого пешехода в пловца.

Ну что ж, пускай будет аритмия. Зря я, что ли, читал "Дюну", где так подробно описывается походка фрименов?

Наконец-то предоставился случай применить полученные знания на практике. Правда, знания из вымышленного мира, а практика - в реальном. Но хорошая фантастика тем и отличается, что в ней все как в жизни...

Словом, Фрэнк Герберт оправдал ожидания. Предложенный им рецепт отлично сработал. Я прошел по мосту, почти не напрягаясь, лишь делая над собой усилие, чтобы подавить сам собой навязывающийся ритм.

А потом с противоположного берега долго наблюдал, как не читавшие "Дюну" туристы переползают препятствие, закатывая глаза и, наверное, молясь про себя.

Знание - сила!

 

Мы этого не говорили

Любуясь поднимающимся над сушащейся палаткой паром, я с подозрением взирал на гору, которую только сегодня обнаружил торчащей высоко над лесом. По словам нашего гида, подниматься нам предстояло гораздо выше, чем эта гора.

Да нет же, он, наверное, пошутил.

Собирались мы долго - палатки никак не хотели просыхать, а когда в конце концов погрузились - то рванули прямо вверх с отметки примерно 1800, где и находились все это время. Прямо по лесному серпантину. Причем двигались мы как-то интересно: крайне медленно и маленькими шажками. Отстать не было никакой возможности. По пути я даже успевал сорвать ягоды малины с кустов и восполнить пробелы в завтраке.

Но это было только до первого привала. После него было уже не до малины.

Потому что подъем с рюкзаками - и сам по себе дело нелегкое. А этот подъем не просто был изнурительно крутым - он еще и начинался на приличной высоте. И с каждым шагом эта высота становилась все более и более приличной. А плотность воздуха падала...

А местность постепенно менялась. Из леса мы как-то внезапно выбрались... в сосновый лес. Не густой, а ровно такой, чтобы создать тень и иллюзию прохлады. Привалились, отдохнули и поползли дальше, смотря в основном себе под ноги. Пейзажи вокруг были изумительные.

Но сил на них уже не оставалось. Набрать почти километр высоты за день - это не шутки. Даже если не умножать эту почти тысячу метров на вес рюкзаков.

После третьего привала ворчали уже практически все. То ли это было проявлением легкой формы горной болезни, то ли усталость таким забавным образом влияет на людей. Во всяком случае, многие за этот переход пообещали, что данный поход станет для них последним. И теперь, наверное, об этом своем обещании стараются не вспоминать.

Ой, простите, я не хотел.

 

Что нас не убивает...

Этот подъем предполагалось преодолеть быстро. У нас это получилось, хоть акция и была весьма изнурительная. И где-то вдалеке в горах блеяли козы, словно посмеивавшиеся над нашими трудностями.

Зато в конце этого непростого пути вверх перед нами снова открылась захватывающая панорама гор и долин. Где-то далеко внизу синело очередное озеро, ослепительно сияли снежные сугробы, у края которых толпились другие туристы. И посреди огромного плато, сверху казавшегося равниной, гордо высилась скала, формой напоминающая пирамиду.

Я поискал глазами тропинку, ведущую вниз - и не нашел. А, ладно, - беспечно решил я, - у нас есть специальный человек для такого случая...

Этот человек тем временем порадовал нас известием, что мы находимся в высшей точке маршрута: высота перевала Караджаш - 2987 метров. Выше было только небо... и еще одна скала, полез бы на которую разве что еще более сумасшедший, чем мы. Зато в качестве фона для групповой фотографии она подходила как нельзя лучше, словно бы намекая, что вершина-то она вершина, но точно не последняя и не окончательная...

Пока мы развлекались фотографированием, на нашем перевале возник турист с гитарой, словно выросший из-под земли. Он огляделся вокруг затравленным взглядом и с отчаянием в голосе спросил:

- Это Сочи?

Разрядка пришлась весьма кстати. Потому что несколько минут спустя я увидел других туристов из его группы, карабкавшихся на перевал по скалам. С той самой стороны, где нам предстояло спускаться. Я посмотрел, как они это делают - и первое нехорошее подозрение заползло ко мне в душу...

И оно оправдалось в полной мере.

Потому что именно там нам и пришлось спускаться.

С рюкзаками.

И уже порядком уставшим.

По склону, не столько наклоненному к горизонту, сколько отклоненному от вертикали.

Нет, спуск не был отвесным. В некоторых его местах даже можно было стоять не на четвереньках.

И мы не пользовались ни веревками, ни дружеской поддержкой и страховкой.

Из всего оборудования у нас были только трекинговые палки, да и то не у всех.

И руки.

Ноги играли второстепенную роль: поддерживали вес рюкзаков и периодически пытались оступиться. Но цена ошибки легко просчитывалась при взгляде почти вертикально вниз. Поэтому никто не ошибался.

Сам спуск представлял собой усыпанный мелкими камнями и пылью зигзаг наподобие серпантина, только с очень мелким шагом. Торчащие повсюду куски скал не давали надежной опоры для рук, но создавали ее весомую иллюзию при попытке ухватиться пальцами. Иногда в ход шли даже пучки травы: удержать не удержат, но позволят выиграть пару секунд в случае чего.

Этот спуск длился бесконечно. Но даже бесконечность рано или поздно заканчивается. Мы остановились внизу, перевели дыхание, посмотрели назад и вверх - и не увидели ничего, что могло бы нас теперь напугать.

Когда несколько часов спустя мы взошли на второй такой же перевал, только с вдвое более длинным спуском - мы просто покряхтели и покорно поползли вниз.

Ко всему можно привыкнуть. Если выживешь.

 

Пятый элемент

Не могу здесь не пройтись по поводу элемента, который в последнее время считается едва ли не обязательным: трекинговые палки.

Поверьте, это не панацея. Особенно те, что продаются в "Спортмастере" и после второго похода перестают складываться и втыкаться.

Хорошие же трекинговые палки могут здорово помочь на сложных переходах, но - тут описано мое личное субъективное мнение - все остальное время будут просто мешать. В рюкзаке они занимают драгоценное место, будучи повешенными снаружи - за все цепляются. Да и дополнительный вес тоже кое-что значит.

Когда прыгаешь по камням - тут нужны свободные руки, а не ходули. Когда идешь по ровной дороге, конечно, прикольно воображать себя лыжником. Некоторым это нравится. Когда лезешь в гору - тут уже исключительно дело вкуса: цепляться ли руками или опираться на палки. (Хотя если они у тебя уже в руках - то выбора считай что и нет.) А вот на спуске необходимость трекинговых палок не оспариваю даже я. При условии, что спуск происходит по гладкой или сыпучей поверхности, а не по скалам или курумнику. И нужно обязательно помнить, что на спуске руки в петли продевать НЕЛЬЗЯ! Иначе палочка-выручалочка легко может превратиться в орудие вашей же казни.

При переходе реки по камням палки здорово помогают не упасть в воду.

Короче, решайте сами, не слушайте чужих мнений. Проверять нужно исключительно на себе. А в качестве примера приведу нашего гида, который в силу огромности своего рюкзака (аж 115 литров!), а может, по каким-то иным причинам нашел для себя разумный компромисс и весь путь проделал с одной палкой в руке.

 

Иди и отдыхай

(идеология похода)

- На самом деле люди ходят в походы, чтобы отдохнуть, - неожиданно сказал гид.

Мы-то и так это знали. Но в конце утомительного дневного перехода это прозвучало, мягко говоря, неоднозначно, поэтому оратор вынужденно дополнил свою мысль:

- Вам не нужно ни о чем беспокоиться, все продумано за вас. Вам не надо прокладывать маршрут, заботиться о еде, решать проблемы с пограничниками и служителями заповедника - для этого у вас есть специальный человек. Все, что вам остается - это расслабиться и идти вперед. Отдыхать.Тяжело дыша, мы попытались расслабиться и отдыхать на ходу. Получалось плохо. Однако чуть позже, когда мы остановились и разбили лагерь, способность здраво рассуждать вернулась снова. И вот что я понял.

Так хорошо, как сейчас, нам не будет еще очень и очень долго.

И нам совершенно не помешало то, что мы узнали об этом несколько преждевременно.

 

Красивейшее озеро в мире

Почему мы до последнего момента не знали, попадем ли туда?

Конечно, все это оговаривалось в программе. Но, во-первых, кто об этом помнил спустя неделю после отлучения от интернета? А во-вторых, известно же, что маршруты могут меняться по любой прихоти - погоды или даже человека.

Но некоторые изменения, видимо, настолько кощунственны, что никогда не могут мыть внесены. Или вынесены.

После двух снежников и нескольких курумников, несколько раз потеряв из виду группу, но легко находя отсутствующую тропу благодаря множеству каменных пирамидок, сложенных заботливыми туристами, мы сделали очередной привал на перевале. С видом на Софийские озера и сопутствующим обедом.

Озер оказалось три. Два из них располагались чуть ниже нас справа и поражали разницей в цвете. Третье, сине-зеленое, плескалось где-то далеко внизу, и не возникало ни малейшего желания туда попасть, поскольку кратчайший путь к нему вел, скорее всего, прямо в реанимацию, а то и в морг.

Отдохнув и подкрепившись, мы направились по безопасному и легкому пути - к двум озерам справа. И вскоре сделали остановку на берегу ближайшего озера - примерно такого же темно-синего, как и большинство озер, встреченных нами по пути. Желающим было предложено прогуляться до второго.

Я до сих пор не понимаю, почему мы остановились именно там. Потому что второе озеро явно заслуживало более пристального внимания, чем первое. Не зря же именно оно называлось Большим Софийским, что выделяло его на фоне двух безымянных сестер.

И размеры тут совершенно ни при чем. Просто оно было... голубое.

Не впечатляет, правда? В мире полно голубых озер. Многие из них так и называются. Швейцария так почти вся покрыта голубыми озерами. Одно голубое озеро некоторое время ухитрилось просуществовать даже в Подмосковье, но потом зацвело, маскируясь под окружающую обстановку, и почти превратилось в болото.

Но этот цвет совершенно другой.

Такого цвета, как открылся сейчас перед нами, мы еще никогда не видели.

Он был матово-голубым, без малейшей примеси зеленого. И не менялся ни при спуске к самому берегу, ни при выходе солнца из-за тучи.

Он потрясал насыщенностью. Будь пленки Fuji еще актуальны - он бы засветились от зависти.

Вода в нем была прозрачная, но дно настолько резко уходило вглубь, что уже в трех - пяти метрах от берега полностью исчезало.

Ну и холодная, естественно, что не удивительно, учитывая лежащие почти на самом его краю сугробы.

И все оставшееся время мы просто стояли и насыщались цветом. Трудно подобрать этом более подходящее определение, поскольку мы именно это и делали - не любовались красотой, не разглядывали берега, не выражали восхищения - только стояли и молча впитывали цвет, отлично понимая, что никакая техника все равно его не передаст. Остается только запомнить.

Чуть позже мы прошли мимо этого озера по другому берегу и, поднимаясь над ним на следующий перевал, постоянно оглядывались. Цвет не менялся, только форма и размеры. На его фоне соседнее озеро, само по себе достаточно синее, казалось не бедным, а скорее нищим родственником.

Ну извини, сестричка.

 

Красиво уйти

По пути вниз с последнего из перевалов нам все чаще встречались туристы, лошади и их комбинация (но не кентавры). Многие были совсем налегке, что давало нам понять: какое-то подобие цивилизации определенно совсем рядом.

И в этот момент мы поняли, что прощаемся с горами. Скалы со всей очевидностью оставались позади, а поход подходил к концу. Вот так неожиданно, в самый кульминационный момент... Так заканчиваются промежуточные сезоны сериалов. И всегда это вызывает определенные ожидания...

Но не сейчас.

Итогом этого понимания стало то, что мы резко замедлили темп и намеренно отстали от группы. У нас-то не стояла задача как можно быстрее завершить начатое дело. Как сказал тот же гид: расслабься и иди вперед.

Ну, мы и расслабились.

В свете грядущей потери все стало восприниматься острее: и разноцветье трав, и шум далеких водопадов, и силуэты постепенно отодвигающихся на задний план гор - все еще опасных, но уже ничем не угрожающих.

Мы пережили это, остались целыми и невредимыми и вынесли с собой целый багаж воспоминаний, который вряд ли поместится даже в 115-литровом рюкзаке. Пожалуй, это чего-то стоит.

Пройдя мимо огромных водопадов, название которых я прочитал позднее на воткнутой в землю табличке и тут же забыл, мы проигнорировали предложение поджидавшей нас группы остановиться передохнуть и, не останавливаясь, двинулись дальше.

Прощание состоялось.

Но в эту последнюю ночь горы снова были рядом, стоило только закрыть глаза.

 

Всемирный потоп

В последнее время возникает тенденция именовать группы, подобные нашей, "коммерческими", как бы в противовес тем, которые собираются самостоятельно, из хорошо знакомых друг с другом людей. Звучит немного оскорбительно, но мы обижаться не будем, а зададимся вопросом: есть ли в этом хоть часть правды?

Увы, горькая, но это она и есть. И совершенно не потому, что туристы платят деньги компании за услуги гида. Это еще не коммерция, если брать во внимание чисто негативный смысл слова.

Но коммерция начинается несколько дальше. И начинается она только сейчас, так что, возможно, нам еще повезет застать оазисы первозданной чистоты. К сожалению, это счастливое время безвозвратно уходит.

К труднодоступным вершинам прокладываются тропы. Маршруты помечаются краской. Само по себе это не есть зло, скорее напротив. Но здесь, как в детективе, уместно задаться вопросом: кому это выгодно?

В особо людных местах тропинок уже недостаточно, и прямо в горах монтируются лестницы из арматуры. По пути создаются приюты. Нет бы на этом остановиться, но число туристов, способных обойтись, условно говоря, без горячего душа, тает с каждым днем и хорошей выручки не дает. Поэтому пустой домик в лесу, в котором можно переночевать бесплатно - это приют только по вчерашним или, если нам повезло, сегодняшним меркам.

Приют завтрашнего дня - это полная инфраструктура: жилье, удобства, кафе, магазины. И сотовая связь как непременный атрибут.

И этот завтрашний день неуклонно ползет все выше в горы, отбирая у заповедных мест их заповедность. И чем больше появляется кафе на маршрутах, тем чаще будущие туристы задают себе вопрос: а зачем нужно терпеть лишения и неудобства, если можно путешествовать и без них? Так что спрос первоначально хоть и родил предложение, но теперь он в ужасе пятится от своего ребенка, не в силах ему противостоять.

Не так давно это уже произошло с автобусным туризмом, который окончательно коммерциализовался и перестал быть уделом избранных. Горный туризм еще держится. И продержится, наверное, какое-то время, потому что на каждую гору не проложишь канатную дорогу и не через каждый перевал может пройти шоссе. Но боюсь, что в не самом далеком будущем настоящие горы смогут увидеть только альпинисты. До них эта волна всемирного потопа докатится еще не скоро.

 

Цивилизация: за и против

Так вот, о цивилизации.

Люди идут в поход не просто отдыхать. Они идут отдыхать именно от нее.

Нет, комфорт в принципе усталости не вызывает. Но сопутствующие ему побочные эффекты и раздражают, и подавляют, и в конечном итоге ведут к акции протеста - отправлению в поход.

И оказывается в результате, что ночевать на голой земле не так уж и страшно. Что промокнуть под дождем - это вполне естественно. (Ну да, вода же мокрая!) Что питаться можно не только в ресторанах и не обязательно деликатесами. Что для выживания, в сущности, нужно совсем немного, а все, что сверх этого - уже приятные бонусы.

И что в нормальной жизни мы завалены этими бонусами по самое не хочу.

И примерно день на третий не то чтобы наступает прозрение, но начинаешь задаваться вопросом: а нормально ли то, к чему мы так старательно себя приучили? Вставать по будильнику, перемещаться на колесах, питаться химией и вместо воды использовать нечто, весьма отдаленно ее напоминающее, но зато после многоступенчатой фильтрации вполне доступное.

И не вылезать из социальных сетей.

Что же, нам все это совсем не нужно?

Проходит неделя, ты потихоньку привыкаешь к альтернативной нормальности - без удобств, без излишеств, без интернета, но зато в подчинении естественным биоритмам. Начинает уже казаться, что жил бы так дальше и горя не знал. И вдруг все это безобразие разом оказывается в пределах доступности. Что же делает турист? Отворачивается с презрением? Нет. Он как-то моментально вспоминает, что есть на свете такая штука, как деньги, и, прихватив их с собой, бежит в ближайший магазин, по дороге названивая родственникам и сослуживцам.

И вот этот момент как-то особенно разочаровывает. Что ж, получается, все это было только игрой? Не по-настоящему? А казалось таким убедительным...

Но я думаю, что не все так просто. И эти семь или девять дней, в корне отличающиеся от всех прочих, как раз и были настоящими. Без примесей и усилителей вкуса. Но расстаться с привычками не так-то легко. И чем они вреднее, тем сильнее за них цепляются.Так что такое наша цивилизация, дарующая нам столько приятных моментов? Иллюзия? Ну, не совсем. Но в момент перехода от одного мировоззрения к другому все-таки каким-то органом ты вдруг понимаешь, что все это изобилие - не более чем пена на поверхности времен.Может быть, желание ощутить снова этот момент истины и толкает нас на очередные авантюры?

 

И, наконец, вся правда

Ожерелье порвалось и рассыпалось, а составляющие его камни-впечатления усеяли склоны Кавказских гор, поджидая новых туристов, которые явятся их собирать. И не надо переживать, что вам не хватит: впечатления-то у каждого свои, и камень, который вы подберете, другие, скорее всего, просто не заметят.

Поэтому ожерелье у каждого будет свое, особенное, не похожее на остальные.

То ожерелье, которое я тут собрал, даже не пытается претендовать на целостность. Между камнями оставлены большие пробелы. Но позволю себе надеяться, что в этих местах будет отчетливо видна нитка, на которую камни нанизаны.

Вот она.

Постоять на берегу красивейшего озера в мире - это не единственное, ради чего стоит отправляться в путь. И даже не главное.

И не преодоление трудностей, не слияние с природой, не знакомство с новыми людьми, которых в обычной жизни обыщешься, но не найдешь. Все это, конечно, важно, но на самом деле истина намного проще.

Важен лишь сам путь.

И разве вам это ничего не напоминает?

 

Приложения

 

Как не окочуриться от холода

(краткое пособие)

Если там, где мы обычно живем, климат можно назвать резко континентальным, то горы - это какой-то предельный случай резкой континентальности. Переход от жары к зубодробительному холоду здесь осуществляется в одно мгновение: как только солнце прячется за верхушку ближайшей горы. Или за тучей.

К этому моменту следует быть готовым, держаться в шаговой доступности от теплых вещей и не паниковать, если вдруг внезапно хлынул дождь. В последнем случае немедленно натягиваем дождевик и не торопясь ищем укрытие. У нас есть минут десять до того, как любая водоотталкивающая ткань промокнет насквозь.

Исключение - полиэтилен, в котором у вас не будет даже этих десяти минут: собственный пот, не способный испариться сквозь этот коварный материал, намочит вас раньше и более адресно.

А если дождя нет, то все хорошо. Холод и даже сильный холод - в горах такое же естественное явление, как и нехватка кислорода. С этим нужно просто смириться. А чтобы смириться было легче, нужны стимуляторы в виде достаточного запаса теплой и - главное! - сухой одежды.

Если же надеть нечего, забудьте про посиделки у костра и немедленно полезайте в спальник. Это - панацея.

Однако некоторые ухитряются и в спальнике замерзнуть. Для них еще несколько уточнений.

Наш гид советовал избавляться от верхней одежды перед тем, как застегнуть молнию кокона. Вопрос неоднозначный - в теории вроде все правильно: греет только самый ближний к телу слой. Та же петрушка, что и в строительстве. Но психологически это очень непростое решение и подходит явно не всем.

Есть более надежный прием, против которого мне лично нечего возразить. Поскольку спальник, как правило, оставляет некоторую свободу движений - он неизбежно остывает в тех местах, где не соприкасается с телом. Поэтому следует взять что-нибудь из тянущегося материала - шарф, куртку, даже штаны - и натянуть на спальник сверху. Уже после того, как вы в него влезете. Проверено - работает! Хотя картина туриста в натянутых на спальник штанах преследует меня с тех пор, как я впервые попытался ее вообразить.

Ну и главное. В походе это уже не актуально, но при выборе спальника нужно обращать внимание на среднюю температуру из тех обычно трех, что пишут на этикетке. Если эта температура равна минус семи или восьми градусам - спальника вам хватит на все случаи жизни. Причем независимо от того, насколько вы мерзлявы. Летом его можно просто расстегнуть. Зато в нем можно спать (а не выживать в муках) даже зимой.

Если и в таком вам будет холодно - попытайтесь натянуть сверху штаны. По крайней мере, согреетесь. Вы - от бесплодных усилий, а ваши спутники - от смеха.

Все остальное сугубо индивидуально.

 

Краткий терминологический словарь

Кокон - разновидность спальника, формой напоминающего египетский саркофаг.

Куркума - специя. В сочетании с медом используется в качестве природного антибиотика при лечении ангины.

Курумник - нагромождение рассыпавшихся камней размерами от чемодана до небольшого коттеджа.

Радиалка - прогулка налегке до какой-нибудь достопримечательности. Вещи остаются в лагере, с собой берется только самое необходимое (бутылка с водой или для воды, дождевик, фотоаппарат, маска и перчатки - по согласованию с Роспотребнадзором).

Breathtaking - буквально: перехватывающий дыхание.